Сегодня мне опять лениво пилить собственный контент, но хочется высказаться. Поэтому я взял наиболее похожий по теме контент у другого писателя и публикую его тут. Данному тексту уже 3 месяца, но чем мне нравится
мараховщина - большинство эссе этого публициста не теряют актуальности со временем.
Сегодня для нас нет ничего актуальней мелкого скота.
Вначале небольшой вопрос, ув. друзья. Какое наказание мы придумали бы для порнографа, издавшего популярнейшую в XX веке весёлую книжку о растлении малолетней девочки, ставшей уже в детстве проституткой, разбогатевшей на этом и очень гордой своей карьерой? С учётом того влияния, которое данная книжка (с высокой вероятностью) оказала на число растлений, как бы санкционируя их?
Да, забыл добавить. Чтобы лучше думалось, необходимо учесть, что слишком суровое наказание может убить оленёнка.
читать дальшеПотому что речь, конечно (как многие уже догадались), - о Феликсе Зальтене, авторе "Истории Жозефины Мутценбахер, венской проститутки" (1906). И — семнадцатью годами позже — автора «Бэмби».
Этот этюд отнюдь не признан напомнить нам, что «в мире всё сложно и неоднозначно». Скорее наоборот — всё было неоднозначно, пока в мире всё было просто.
В истории человечества много т.н. противоречивых биографий, сочетавших в разных пропорциях деяния (с нашей точки зрения) похвальные и отвратительные. В бесхитростные времена — например, на излёте тёмных веков после бронзовой катастрофы, когда сочинялись великие эпосы — похоже, вообще не считалось, что какой-нибудь герой обязан быть положительным, чтобы заслужить восхищение. Под определение "бесстрашный бандит-насильник" эффективно подходят что Ахилл, что Одиссей. Известен факт, что в гомеровские времена не хватало именований для цветов — в «Илиаде» описывается скорее не спектр, а интенсивность цвета. В морали, кажется, было что-то похожее, поэтому интенсивно сияющий герой имел право блистать во все стороны — то невероятными подвигами, то невероятными подлостями — не теряя своего блеска.
Но эти времена неслучайно прошли. Человек оброс представлениями о том, что угонять чужой скот, утаскивать чужое имущество и насиловать пастушек по причине «плохо лежит» нехорошо — и главную роль в этом появлении моральной однозначности сыграло, заметим, именно усложнение общества. Не упрощение, а наоборот: чем сложней становилась социальная жизнь в нашем мире, тем большей однозначности в оценках действий она требовала.
Собственно, поэтому вся классическая античная трагедия — это внутренний конфликт между одобряемыми моральными установками: Орест имеет благородную цель прикончить убийц своего отца Агамемнона (это однозначно хорошо и правильно), но одной из убийц является его мама (а убивать мать однозначно нехорошо). Орест выполняет свой долг, но всё равно его ждут долгие муки совести и даже божественный суд (который его, впрочем, оправдает).
Рано или поздно неизбежно должно было явиться радикальное представление о том, что добро вообще может быть только безупречным — потому что никакая цель не оправдывает средств, а слезинкой ребёнка нельзя выкупать даже счастье целого мира.
Это представление, заметим, является сегодня официально господствующим. Разумеется, никто в реальности его не соблюдает (ибо невозможно) — но найдите политика, который публично, с ахейской прямотой, заявит что-нибудь вроде «в ходе освободительной миссии мы намерены разнести нашими бомбами в клочья тысячи детей и женщин. Я, президент Австроканады, совершенно согласен, что без нашего вмешательства они останутся живы, но их жизни представляются нам менее ценными, чем достижение заявленных целей».
Поэтому все нормальные державы делают покерфейс и рассказывают о том, что бомбы и ракеты их высокоточны, а войска высокоморальны, и что ни одного котика и оленёнка не пострадает (или, если бомбёжки и изнасилования уже начались — то не пострадало), а если и пострадали, то:
- ошибка разведки
- трагическая случайность
- враг использует мирных жителей как живой щит
- ведётся расследование.
На физической земле от этого решительно ничего не изменится, но гуманитарные дамы обоего пола получат официальный документ о том, что сами действия были безупречны, просто их правильному исполнению помешали случайности и те, кто не выдержал высоты моральных установок миссии.
Так вот, к чему это я, ув. друзья. Мы живём в эпоху, когда этот «страх перед слезинкой» сам по себе является оружием, способным убивать.
Затерявшись в тени бесконечно приближающейся войны, в новостях малозамеченной прошла крайне характерная новость из жизни американской политики. А именно (пересказываю по Forbes): новоизбранная в конгресс от Южной Каролины республиканка Нэнси Мэйс выдала законопроект о полном и окончательном легалайзе марихуаны на всей территории США.
Тут интересно для нас только одно слово: «республиканка». То есть как бы представительница консервативной Ветхой Америки — той, что 85 лет запрещала траву.
Сейчас не имеет значения, от души это Нэнси предложила или ей занесли из Amazon. Политик — существо, если можно так выразиться, с двумя душами, собственной и общей: вся фракция «Единой России» может состоять из тайных геев-взяточников, и всё же «Единая Россия» может исправно выполнять свою роль, производя законы о защите семьи и против коррупции. Имеет значение то, что это Республиканская партия — которая за Бога, флаг и традиционные ценности. И то, что автор законопроекта — образцовая отличница, дочь офицера и учительницы.
Теперь для образцовой отличницы из консервативной партии мыслимо и даже перспективно выдать «давайте разрешим дурь, чтобы объединить нацию».
- Это то американское, что объединяет нас, — говорит Мейс. - Есть три вещи, которые действительно объединяют людей — любовь к животным, Бритни Спирс и каннабису. Я считаю, что эти три вещи находят отклик у американского народа и могут объединить людей за обеденным столом.
(Да, кстати, в 16 лет будущую конгрессвуман изнасиловал одноклассник. Это доподлинно известно с её слов спустя 25 лет. Это и привело к тому, что она познакомилась с травой. Она жертва).
Мессидж очевиден. Ссоры за обеденным столом — это ужасно. Уголовное преследование за косячок — это всё равно, что обижать зверушек и Бритни и безнаказанно насиловать 11-классниц. Из-за нашей нелепой приверженности устаревшему представлению о прекрасном страдают довольно невинные люди. Давайте больше не будем злом.
Как отмечается в публикации, это не первое законодательное предложение о полном легалайзе травы. Но это первое предложение от Республиканской партии, и это прогрессивно.
...Как отмечают многие американские хард-консерваторы, та трансформация в соответствии с требованиями времени и поиск новой крови, которая в последние годы происходит в данной партии, фактически сводятся к тому, что республиканцы мимикрируют под своих оппонентов. Собрания консервативной молодёжной организации (своего рода республиканского комсомола) Turning Point USA, призванной «пропагандировать консервативные ценности в высших учебных заведениях», неотличимы от лагерей хиппи: они давно отбросили мысль, что «Америка — это христианская нация», у них давно есть свои активисты за аборты (трое даже в сенате), а теперь у них есть консервативные ЛГБТ-активисты и консервативные наркоактивисты.
Поэтому, собственно говоря, весьма вероятная победа республиканцев на очередном предстоящем витке внутриамериканских бесконечных выборов уже, кажется, не изменит ни черта в прогрессивном курсе, принятом страной: она просто будет двигаться к неолевацким моральным нормам с чуть другими лозунгами.
Причина банальна: политики-республиканцы не хотят быть злом. Они не хотят убивать оленят.
Именно так, собственно, и действует бэмби-бомбардировка.
Жестокая правда жизни состоит в том, что всякая нормальность насильственна.
Жестокая правда жизни состоит в том, что всякая нормальность, даже целясь в порок и причиняемое им горе, при стрельбе по ним настигает в том числе людей относительно невинных.
Из нормальности, отстаивающей себя, сделать зло не просто, а очень просто. «Не будь злом» - это главный поражающий элемент бэмби-бомб. «Как, вы против X? А вы понимаете, что от этого страдают мимимишные друзья человека? Вот их фото, вот их трогательные хвостики, вот их страшные истории».
Уместно напомнить, что у наркоторговли в наше время большие оленьи глаза первокурсницы, которой фейсбук просто предложил поработать курьером (больная мама идёт в комплекте, но опционально).
Несколько лет назад, когда я редактировал отдел мнений в федеральном СМИ, мне был спущен текст за декриминализацию наркоторговли за авторством известной прогрессивной лоялистки: вся первая его половина была исполнена очей грустных маленьких бэмби, которым сломали жизнь из-за пары доз (читай — взяли курьеров на закладке), а вторая рассказывала о том, что вот в Португалии наркоту разрешили и там теперь всё хорошо. Я приложил все усилия к тому, чтобы текст не был опубликован. Я не преуспел. Я написал тогда — кажется, на следующий же день — колонку о том, как именно нарколобби шантажирует общество моралочкой. Текст вызвал массированную бэмби-бомбёжку в комментариях и по почте, а также несколько заявлений в правоохранительные органы о том, что Мараховский разжигает ненависть.
Не будь я готов быть злом — я бы на этом месте, пожалуй, заткнулся.
Потому что марихуана, например — остаётся наркотой. И там, где её легализовали, растёт количество всех неприятностей, в том числе летальных, которые бывают от наркоты. И да, марихуанная шизофрения на подъёме там, где трава легализована.
У гомосексуализма сегодня отличный имидж не просто нормы, но нормы прогрессивной и похвальной. Это не значит, что куда-то исчез ряд нюансов, а именно:
1) Число насилуемых в мире мальчиков лишь в два с половиной раза уступает числу насилуемых девочек. То есть голубые 4% мужского населения домогаются 7-8% мальчиков, в то время как 96% гетеросексуального мужского населения домогаются 18-20% девочек. Разницу в уровнях легко подсчитать.
2) У голубых и лесбиянок имеется поразительно больший шанс стать жертвами насилия, в том числе бытового, от собственного партнёра.
3) О том, что в семьях лесбиянок цветут колотушки и мало денег, я уже писал. Но хорошее уместно повторить.
4) Как то, что среди ЛГБТ как было в разы больше суицидников, так и осталось.
5) И наркоманов тоже.
Все эти нюансы на месте - но дело же не в этом. Дело в том, что помимо этих печальных фактов существует ещё и целая армия совершенно законопослушных и полезных обществу геев-зожников, держащихся за руки и спрашивающих, глядя опять-таки по-оленьи, "за что вы нас так? Почему вы зло? Почему не признаёте нас равными себе? Почему отказываете нам в праве на счастье? Почему не признаёте нас прекрасной нормой?".
В нашем мире мало кто согласен быть официальным злом — поэтому, вероятно, лет через пятнадцать в США молодые консерваторы будут говорить что-то вроде «конечно, героиновые потребители такие же люди, как и мы все. Но это же не повод опять повышать им пособия на приобретение чистого продукта и продолжать делать послабления за мелкие правонарушения. То, что нам на самом деле нужно — это дать героинщикам возможность честно зарабатывать на героин. Это называется свобода. Это так по-американски». А в России (надеюсь) прогрессивные лоялисты продолжат писать колонки о том, что во всём мире всё давно хорошо, а у нас по-прежнему кровавая мясорубка средневековых норм продолжает крутить из бэмби колбасу....Что хотелось бы отметить.
В действительности бременем любой битвы за нормальность является необходимость время от времени убивать оленят. И да: это отвратительно, но приходится быть злом и держать в памяти один простой факт. Выжившие оленята вырастают и становятся взрослыми оленями. Которые — как и положено рогатым тварям — довольно часто убивают друг друга и активно друг друга
насилуют.
-
-
17.04.2022 в 00:57Без либерализации социальных норм не будет прогресса. Если следовать мнению большинства, у нас не будет ни прав женщин, ни отмены смертной казни. Толпа всегда хочет простых решений.
Важен баланс.
-
-
17.04.2022 в 07:51Ну так вот, либерализм - это идеалистическая концепция, а прогресс - материалистическая. Это во-первых.
Во-вторых, права женщин и смертная казнь - это не вещи в себе, а части куда более крупной структуры. Дело в том, что общества с правами женщин и без смертной казни вымрают в самом буквальном смысле, в них меньше двух детей на семью. В обществах где женских прав нет а смертная казнь есть, больше двух детей на семью, такие популяции растут. Почему так происходит полной ясности нет, существует более одного мнения, но тенденция наблюдается и фиксируется не первое десятилетие по всему глобусу. Вот и думайте, что важнее, общее (популяция) или частное (эго). Ответа для общего случая пока никто не нашёл.